* * *
Старый
садовник Ламбе по ночам ворочался без сна, слыша, как посапывает рядом Лиз.
Раньше… да, раньше он шел во дворец с радостью. Теперь работа отчего-то
перестала приносить счастье. Никому не нужны теперь его цветы, и сам он никому
не нужен. Идет война, и люди забыли, как дарить цветы, теперь они только
плачут, теперь в цене черный креп да доски. Цветочницы стоят без работы, хлеб
вздорожал, и уже пришлось рассчитать двоих слуг. Нынешний неурожай дорого
народу встал. А средняя дочь недавно родила, но не хватает молока, и грудной
Пьетро по ночам почти не дает ей спать. Ох-хо-хо. И со службы того и гляди,
выгонят: кому теперь при дворе стали нужны букеты? Густав в цветах ни черта не
смыслит, королева уехала… даже принцессы теперь нет, а она, помнится, так
любила тюльпаны. Фрейлины – и те поутихли, и балов уже давно не было – война.
Да… раньше
деревья зеленее были. Все у него есть, у Ламбе: и дом, и достаток, и в кубышке
лежит на черный день… хотя, если дальше так пойдет, скоро и кубышки не будет,
они уже дважды в нее руку запускали, а куда деваться? Старшенькой помочь надо,
муж у нее пьет. Все есть, да радости нет. Да и чему тут радоваться? Тому, что у
свояченицы сына убили на войне? Хорошо, у него, Ламбе, три дочери. Тому
радоваться, что вчера в хлебной лавке, говорят, мальчонку насмерть задавили? А
сегодня во дворце один молодой негодник, вновь принятый, сопляк еще, уважил –
его, Ламбе, старым дураком назвал. За спиной, правда, но он услышал…
А было ведь и
другое. Было так, что и Его Величество с ним, Ламбе, советовался. И королева
однажды спасибо сказала и ручку поцеловать позволила. Да… Куда все минуло?
Теперь во дворце все, точно собаки побитые, по углам прячутся…
Вот уж
поневоле поверишь, думал Ламбе, в бабкины сказки. Кто его знает, может, и была
правда в той истории про принцессу Альбину и лесных людей. Может, и не зря
покойный Карл держал это деревце у себя в кабинете. Ведь и правда, король-то
нынешний – так, сбоку припека Дювалям, да и трон получил по чистой случайности.
Может, и не зря болтают про то, что он молодого принца изветом на каторгу упек.
Он, Ламбе, болтать не любит, но уши у него пока еще есть. Вон из Приморья
выживший принц Патрик (Бог весть, в самом ли деле принц) к столице шел, войско
собрал. Собрать-то собрал, а далеко ли ушел? Едва стаял снег, двинули против
него солдат… хотя сейчас и солдат-то днем с огнем не сыщешь, все кто на войне,
кто – вон, на паперти культями трясет. В воскресенье как пойдешь к обедне, так
чего-чего только не наглядишься: у одного руки нет, у другого – ноги… счастье
наше, что три дочери, но уже внуки большенькие, вот и дрожишь: болтают люди,
что скоро и подростков начнут забирать. Королю убоина надобна, мужиков уже не
хватает. Старый Ламбе, копаясь в земле, хмурился и вздыхал.
Одна радость
- деревце его живет. Та единственная веточка упрямо зеленела, словно наперекор
всему, раньше своих уличных товарок выпускала весной почки. Прошлым летом набух
даже один бутон и несколько дней стыдливо розовел меж сухих сучьев, а потом
раскрылся, выпустил нежно-сиреневые лепестки. Ламбе, глядя на него, улыбался,
гладил загрубевшими пальцами нежные листочки.
Лиз тоже
привыкла к новому жильцу. Ламбе и раньше, бывало, приносил из дворца цветы, но
все больше в горшках и так не дрожал над ними никогда. Иногда Лиз ворчала на
мужа, если тот не успевал полить деревце вовремя, во время зимних холодов не
хуже садовника беспокоилась и даже предложила переставить кадку ближе к печи.
Однажды ночью – случилась минута – Ламбе рассказал жене сказку про истинного
короля и наследников принцессы Альбины. Лиз не удивилась. Погладила мужа по
голове и вздохнула:
- Кто его
знает, правда ли…
- Если
правда, - угрюмо сказал Ламбе, - то как еще Его Величество похвалит, если
узнает, что дерево у меня. Ведь недаром поди велел выбросить…
- А как
узнает? – резонно возразила Лиз. – Да и потом: что бы там ни было, но дерево-то
ни при чем, верно? Да и потом, уже ведь сколько? – два года минуло. И не узнал
никто. Пусть растет, тоже ведь… живая душа.
Старый Ламбе
гладил волосы жены сухой ладонью и тихонько, неслышно вздыхал
|