Чтобы не чувствовать себя нахлебницей, Вета пыталась помогать Марте по хозяйству, смутно, правда, понимая, что тем  самым  еще больше выдает себя – она почти ничего не умела. Но тетушка отмахивалась, повторяя каждый раз, что если Юхана не тронут, то она будет им по гроб жизни обязана, а потому не надо ей никакой помощи. И жалобно смотрела на девушку слезящимися глазами.

Между делом Вета узнала, что Юхан – не сын ей, а племянник. Родная сестра умерла родами, а мальчонка остался. У них же с мужем детей не было, не дал Бог счастья, вот они и взяли к себе сироту, пожалели,  отца-то у парня вовсе не было, нагулянный он, позор в семье. Ей уж самой в ту пору тридцать было, а муж много старше, вот три года назад он и уснул, да не проснулся. Не то от жизни такой, не то от болезни, кто бы сказал точно. Юхан ей теперь – свет в окошке и единственная защита на старости лет.

Рыжий Юхан держался с гостями почтительно, но вместе с тем угрюмо. Чувствовалось, что ему неловко, что парень привык со своими проблемами разбираться сам и не надеяться на чью-то помощь. Странная для крестьянина гордость – стыдиться благодарности. Вета порой думала, кто был отец парня – уж не местный ли сеньор осчастливил мимоходом одну из своих девок. Внешне Юхан был – дурак дураком, и нос картошкой, но порой в невзрачных чертах проглядывало что-то такое… не крестьянское.  Марта если и знала что-то, то аккуратно молчала.

Как бы там ни было, им нужно было уходить. Отзвенел над деревней плач над уходящими в солдаты – рыдали, как по покойникам, да так, в сущности, оно и было. Отплакалась еще раз Марта – счастливая, с причитаниями, как она им благодарна и век помнить их будет. Заветную бумагу женщина старательно завернула в чистую тряпицу и спрятала «в укромное место». Еще раз заглянул староста – с уверениями, что все произошло по совести. Кого из односельчан забрали вместо тех, кто действительно должен был идти, Юхан и Марта старались не думать. А Патрик и Вета отоспались и немножко передохнули. Нужно было уходить.

Марта перешила Патрику кое-что из старых вещей своего мужа. Теперь он был похож на обносившегося крестьянина… и не был похож, потому что и осанка, и взгляд, и речь – все выдавало в нем того, кто не подчинялся, а подчинял себе других, и даже каторга этого не стерла. Марта напекла им на дорогу лепешек из остатков муки, хоть и немного было этих остатков, насовала моркови и редиски с огорода.

Юхан сказал неожиданно:

- Я вас провожу…

Они вышли на рассвете, так рано, что едва рассеялась ночная мгла. Деревня просыпалась, гомонили петухи, мычали недоенные коровы, звенели ведра во дворах. Вот-вот прозвучит рожок пастуха. Юхан повел их к лесу огородами, задворками, и они не спрашивали, отчего так, понимая, что есть на то причины. Пригибаясь, оглядываясь, едва не по колено в мокрой от росы траве они подошли к кромке леса и остановились.

Юхан оглянулся. Деревня осталась позади, все вокруг было затянуто утренним туманом, с каждой минутой стремительно редевшим.

- Вот что, - тихо сказал Юхан и опять огляделся. – Я не знаю, кто вы такие… и знать не хочу, если честно. Но вам, наверное, нужно знать… в соседней деревне стоят солдаты. Давеча друг мой к теще ездил туда… там их много, солдат-то, едва ли не в каждом доме стоят. Говорит, ищут кого-то. Может, и вас, - невесело пошутил он. – Поэтому если у вас есть причины с ними не встречаться… ведь есть? – он пристально посмотрел на Патрика.

Тот не отвел взгляда.

- Есть...

- Тогда вам лучше идти в обход. Лес краем задевает Веснянские топи… тропинка там плохонькая, но есть. Туда точно никто не сунется, потому что говорят – кто в своем уме, тот в топи не полезет. Но это если дороги не знать. А я знаю и могу вас провести. Только крюк большой будет, дня на три, но зато и выведет вас на большак в обход двух деревень. Хотите?

Патрик и Вета посмотрели друг на друга, потом на Юхана – и кивнули согласно.

- Мне из дому надолго нельзя уходить, поэтому до обеда постараемся пройти побольше, а потом я вам направление покажу, там не заплутаете. Не бойтесь, - улыбнулся парень неожиданно, видно, очень уж серьезные были у них лица. – Вы, я вижу, люди не лесные. Болота не так страшны, как кажутся, если знать их. Да и мы краем пойдем, в самую трясину не полезем. Ну что, идем?

Он первым нырнул под зеленые своды. Патрик и Вета переглянулись – и последовали за ним.

Становилось все жарче, над головой противно гудели комары и слепни. Вета утирала пот со лба, шла последней, но все равно с трудом поспевала за размашистыми шагами мужчин. Под ногами хлюпало и чавкало; то и дело по щиколотку проваливаясь в мутную воду, Вета вспоминала почему-то, как они ездили на охоту в последний раз – зимой. Вот бы сейчас хоть немножко того морозца. По вискам текло, платье противно липло к телу. Очень хотелось пить.

Несколько раз Юхан останавливался и, оглянувшись, негромко предупреждал:

- Идти только за мной, след в след. Иначе утопнете.

Она послушно нащупывала босой ногой ускользающие кочки, уже не видя, куда именно ступает, из-за набегающего пота, струящегося по лицу. Во рту было сухо и солоно. Все чаще хотелось упасть – и не двигаться. «Зачем я с этим связалась?» - подумалось однажды.

Кочки под ногами перестали, наконец, противно прыгать, образовали подобие тропы. Шедший впереди Юхан остановился, подождал, пока подтянутся остальные.

 – Все, - сказал он. – Дальше я не пойду, опасное место мы прошли. Смотрите: вот эта тропа тянется через болото,  и больше уж развилок нет. Только упаси вас Бог с нее сойти – утопнете. Возьмете по слеге себе…

- Что? – перебил Патрик.

- Слегу, говорю, возьмете. Ну, палку прочную, каждому.

- Зачем?

- Вот дурной. Чтоб дорогу щупать. Потыкай палкой – если твердо, значит, иди, а если проваливается – не иди. Понял?

- Понял, - кивнул Патрик.

- Опасных мест тут уже нет, мы их прошли все, но береженого Бог бережет. Если ходко пойдете, к вечеру выйдете на сосняк, там местечко посуше и повыше, и сухостоя много, так что можно переночевать. Утром держите от сухой сосны на краю – там камень большой стоит, вот прямо от него и сигайте, только опять же пощупайте сперва. Ясно?

- Да… А потом?

- А потом уже топко не будет, так только, слегка. Ну, конечно, комаров накормите, как пить дать, но зато мимо деревень пройдете. Как выйдете на большак, там озерцо будет, в нем искупаться можно… а то в вас каждый признает, что лесом шли, - Юхан хихикнул, - ровно духи болотные. Большак вас к Ежу выведет. Ну, а там уже… - он вздохнул. – Остерегайтесь только…

-  Понятно, - тихо сказала Вета.

- Ну, я пошел, - Юхан развернулся, чтобы уйти, но принц удержал его:

- Подожди. Спасибо тебе!

- Да незачем, - парень махнул рукой. – Долг платежом красен…

- Скажи, как ваша деревня называется?

- А вам зачем? – нахмурился Юхан.

- Ну… может, вернусь когда…

- Не надо, - покачал головой Юхан. – Мне, сударь, - не знаю, кто вы, - от вас благодарности не надо. Это я вам спасибо говорить должен – спасли вы нас с мамкой от большой напасти. А вам тоже лишнего знать ни к чему… мы люди малые, меньше знаешь да крепко спишь. Если попадетесь кому, - он перекрестился, - не дай Бог, конечно, то нас… мы тоже жить хотим. Ясно вам? – он строго посмотрел на принца.

- Зачем ты так… - тихо проговорил Патрик. – Я, может, помочь вам когда-нибудь смогу…

- Не надо нам помощи, - отрезал Юхан. – А вам помогай Бог в дороге. Идите уже…

Он развернулся – и шагнул в зыбкую мешанину, нащупывая обратную тропу.

*  *  *

Окраины Ежа показались впереди, когда солнце уже село, но звезды еще не высыпали на потемневшее небо. Слабо светился закат, тускло пылила впереди дорога. Потянуло в воздухе парным молоком, свежим хлебом, слышно стало, как звенят ведра во дворах, как кричат петухи, а где-то зазвучала песенка – слабо, едва слышно.

Город Еж, пограничный, разделяющий Восточный и Западный пределы королевства, дал свое имя Ежской области, которая делила страну на две части. Еж – последний город перед восточной границей, дальше – лишь редкие деревни, леса да рудники, каторга, страшный Восток, которым матери детей пугают. Край географии, последний очаг цивилизации, а дальше – только нищие деревни и лес, лес, лес без конца и края, и болота, хриплый крик птиц над пустынной тишиной. Еж… Дошли до Ежа – считай, почти дома.

- Подождите, - сказала Вета и остановилась. Опустилась в траву на обочине, потянула за собой принца.

- Устали, Вета? – тихо спросил Патрик и сел рядом.

- Да… нет… не знаю. Патрик… - она смутилась, аккуратно разгладила подол заштопанной юбки, -  я хочу спросить… Вы твердо знаете, к кому нам нужно идти в Еже?

Принц помрачнел.

- Я сам думаю о том же, Вета. После той неудачи у монастыря меня не отпускает мысль: а вдруг это…

Он не договорил.

Вета кивнула.

- И я о том же… Патрик, я хочу вам предложить. Давайте я пойду туда сначала одна…

- Зачем? – удивился принц.

- Притворюсь, что служанка, что ищу работу. Вы скажете мне пароль, и… и если вдруг нас будут там ждать не те, кто нужен нам… то вы успеете уйти. Сегодня мы переночуем в лесу, а завтра с утра я пойду туда… и вы будете ждать меня до вечера, а если не вернусь – пойдете дальше один, - тихо закончила она.

Патрик молча смотрел на нее.

- Я не могу этого допустить, - сказал он, наконец.

- Принц…

- Вета, это исключено.

- Патрик, послушайте. Я ведь никому не нужна. Ну, подумайте сами, зачем я им? Просто девчонка… ну даже если вернут меня обратно, - Вета поежилась, - то вы-то все равно останетесь на свободе. Иначе зачем все это?

- Нет, Вета. Мы сделаем наоборот, пойду я и…

- Патрик! Если вы попадете в беду сейчас, если там действительно засада, то все было зря. Все, понимаете? И… и Ян тоже зря погиб, - прошептала она.

Патрик дернулся, как от удара, и опустил голову.

- Ян прежде всего очень не хотел бы вашей смерти, Вета… или несчастья с вами, - проговорил он очень тихо.

Теперь отвела глаза Вета.

- Ян сейчас сказал бы вам то же самое, что и я, - так же тихо ответила девушка. – Вы должны выжить. Иначе зачем было затевать все это?

Эту ночь они провели в лесу. Вернулись чуть назад, отойдя полмили от города, так, что не видными стали огоньки домов, разожгли костер. Хорошо идти налегке – не нужно тащить с собой груз, беспокоиться о том, что пропадет платье, диван или хрустальная ваза. Встал – встряхнулся, вот и все сборы. Все твое имущество умещается в дорожном мешке, полупустом и пыльном, и что еще нужно от жизни? Плохо идти налегке – каждая мелочь порой кажется бесценной.

В этот вечер они прикончили лепешки, которые дала им Марта, и подивились тому, как точно женщина рассчитала запас. В котелке над костром забулькала вода, Патрик бросил в нее горсть ранних ягод и листьев лесной смородины.

Оба молчали. Оба думали об одном и том же.

- Вета, - заговорил Патрик, - давайте взвесим все еще раз.  Есть ли у нас другой выход? Все-таки не хочу я вас отпускать…

- Давайте, - кивнула Вета. – Допустим, мы идем туда вместе. Если все будет нормально, если нас ждут действительно люди лорда Маркка, то это, конечно, лучше – не нужно возвращаться за оставшимся, время тратить. Но если там… не те, кто нам нужен? Как мы будем выкручиваться? Я бегать не умею, - слабо улыбнулась она.

- Я пойду один. Если нас ждет засада, то я… справлюсь. Вы будете в безопасности, и в этом случае у меня будут развязаны руки,  мне не за кого будет бояться…

- А если не сможете уйти? – перебила его девушка. – Как вы облегчите им работу! Вот он, принц наследный, сам к нам пришел. Красота! Хватай – вяжи, ура, ребята! Если их будет там не восемь, не десять, а двадцать, тридцать человек? Вы уверены, что сможете справиться в одиночку?

- Но ведь и вы не справитесь, Вета…

- А я и не буду! Я просто служанка, ни про каких принцев не знаю, иду из… - она запнулась, - из Чахлого Бора, работу ищу. Кому какое дело?

- Они не поверят…

- Да и пусть не поверят! Я ведь им не нужна…

- Вета, а если, не приведи Господи, они станут выпытывать у вас, где я? Именно выпытывать! Вы… вы уверены, что хотите этого? И не в том дело, что я сомневаюсь в вашей твердости. Но вы понимаете, что я тем самым тоже попадаю к ним – с гарантией, потому что не смогу оставить вас в их руках, потому что все равно попытаюсь вызволить, и не факт, что это удастся мне…

Девушка опустила голову.

- Я постараюсь им ничего не сказать, - тихо ответила она.

Патрик резко поднялся.

- Хватит!  - сказал он. – Иду завтра я один, и закончим на этом.

Вета тоже встала.

- Закончим, - очень спокойно проговорила она. – Я иду вместе с вами. Вы ждете меня… скажем, на улице, и если что – успеете…

- Нет!

- Да!

Патрик скрипнул зубами.

- Вета, я вам приказываю.

Она усмехнулась.

- Не имеете права. Вот дойдем до столицы, вернете себе трон и корону – тогда пожалуйста, сколько угодно. А пока – не получится, ваше высочество.

- Я вас к березе привяжу! – крикнул принц.

- Попробуйте! – нахально сказала Вета и на всякий случай отскочила.

Патрик с яростью отшвырнул ногой сухую ветку. И махнул рукой.

- Черт с тобой… Хочешь в петлю лезть – твоя дорога. Вместе пойдем…

Ранним утром, едва солнце осветило макушки деревьев, Патрик разбудил Вету. Молча умылись они в ледяном ручье, глотнули воды, собрали в мешок нехитрое имущество. Патрик последний раз попросил девушку:

- Вета, останьтесь…

Она молча мотнула головой.

Дорога к городу шла чуть в гору, но утренняя свежесть заставляла ускорять шаги, и к первым домам окраины подошли они быстро. Переглянулись.

- Вета, - сказал принц не очень уверенно, - у нас осталось еще несколько монет. Давайте зайдем сначала в лавку и позавтракаем, что ли…

В городском саду, в углу, у разрушенной железной ограды они молча жевали вчерашние булки, запивая их молоком, купленным у одной из хозяек на окраине. Молоко было свежим, парным. Мимо шли люди, поглядывая на них недоуменно-равнодушно: что, мол, за два бродяги сидят тут… впрочем, какое кому дело, своих забот хватает. Вета прихлебывала молоко и смотрела на принца. Потом поймала его взгляд – и покраснела, улыбнулась, отвела глаза.

- Ну что, - тихо сказал Патрик, аккуратно собирая крошки и отправляя их в рот, - идем?

Девушка легко поднялась.

- Идем…

Гостиница «Магдалина» находилась на другом краю города, и им пришлось идти по пыльным улочкам Ежа довольно долго. Город был маленьким, очень провинциальным и тихим.  Такие города словно предназначены для того, чтобы дарить спокойствие и беззаботность уставшим путникам. Деревянные одноэтажные домики, окруженные деревьями, маленький парк в центре – несколько елочек да козы на дорожках, вымощенная камнем мостовая, ратуша в центре, огромные солнечные часы рядом с ней. Солнце, песок, зелень, тишина, несмотря на стук молотков из ремесленных рядов, крики торговок «Пирожки горячие, горячие, с картошкой, луком, ягодами!», смех ребятишек, играющих на раскаленных от солнца улицах.

Потом вдалеке блеснула синяя гладь воды. Речка…

- Искупаться, что ли… - задумчиво протянул Патрик.

Они спустились по осыпающейся тропинке вниз, к воде, там, где врезались в воду деревянные мостки. Умылись, расстегнув ворот, но купаться не стали. Постояли, глядя на противоположный берег, заросший зеленью садов. Ветер треплет волосы, горячий, сильный. Жарко. Мимо плывет лодка, загорелый мальчишка в ней гребет лениво, но сильно. Девочка в красном платье спустилась к мосткам полоскать белье, посмотрела на них и засмеялась.

- Идти пора, - сказал принц и вздохнул.

Они давно уже миновали центр, вышли на противоположную окраину с покосившимися домишками и сараями, а гостиницы «Магдалина» все не видно было. Прохожие, при попытке задать вопрос, недоуменно пожимали плечами. Наконец, на маленькой круглой площади, окруженной со всех сторон пыльными тополями, Патрик разглядел на длинном, приземистом доме покосившуюся вывеску.

- Патрик, - шепотом попросила Вета, - подождите меня здесь… недалеко… я быстро. – И добавила, глядя ему в лицо: - Если что, я тут же закричу, честное слово.

Дрогнули губы принца, он хотел было что-то сказать, но только подтолкнул ее вперед – и перекрестил в спину, украдкой. Сам отошел на другую сторону площади и прислонился к тополю, не сводя глаз с тонкой фигурки, стучащейся в дверь.

Дверь была заперта. Вета долго колотила по ней кулачком, потом перевела взгляд на окна. Ставни распахнуты, неужели внутри никого? Дотянувшись до окна, она постучала снова. Прислушалась. Тишина…

- Эй, есть кто живой? – негромко позвала девушка.

Сухой скрип прорезал тишину, и Вета вздрогнула, оглянулась.

- Чего стучишь? – сердито высунулась толстая физиономия из дома напротив, с вывеской, на которой намалеваны были кривые ножницы и игла. – Не видишь, что ли - закрыто!

- Где хозяин? – спросила Вета.

- А тебе что за дело? – спросил, прищурившись, мужик.

- Я работу ищу, - сказала девушка. – Мне сказали, что тут служанки нужны, я бы горничной…

- Проваливай, дева, пока цела, - проворчал мужик.

- А хозяин-то где? – повторила Вета.

Мужик сплюнул на землю и нехотя сообщил:

- Арестовали его…

- Когда? – охнула Вета.

- Позавчера ночью…

Вета хотела спросить, за что, но не решилась.

- А… когда теперь? – беспомощно спросила она.

- Чего когда? – удивился мужик. – На работу, что ль? Так иди в другое место, вон, у модисток поищи или у портних… если шить умеешь.

- Вернется когда? – прошептала девушка.

Мужик глянул на нее, как на ненормальную.

- Я-то откуда знаю? Хошь – иди в управу, там спрашивай… если самой страсть за решетку охота. Его, говорят, в государственной измене  обвиняют, а ты – «когда вернется». Дура.

Сказал – и захлопнул дверь. Вета беспомощно смотрела ему вслед.

Потом повернулась и, опустив голову, пошла по улице, кожей чувствуя за собой внимательный взгляд из-за двери. Нарочно пошла в другую сторону, моля про себя принца изо всех сил, чтоб не подходил к ней – мало ли кто сидит там, в пустом доме, смотрит внимательно, ищет, ждет государственных преступников, Боже сохрани…

Патрик выждал, когда она скроется из виду, и лениво зашагал совсем в другую сторону.