* * *
Встав на ноги, Патрик – в качестве племянника господина ван
Эйрека – стал обязан наносить родственные и соседские визиты. Надо
сказать, многочисленные друзья и родичи «дяди» ничуть не удивились внезапному
появлению у него племянника: видно, род ван Эйреков был настолько ветвист, что
и сами они не могли подчас подсчитать, кто кому кем приходится. В поместье
Августа Анри в прежние годы и трех дней не проходило без гостей. Приезжали
родственники, приезжали старые сослуживцы хозяина; многочисленные отпрыски
кузенов и кузин гостили в имении едва ли не каждое лето; казалось бы – что за
радость уезжать из столицы (да даже и не из столицы) в провинцию? Тем не менее,
здесь собиралось весьма разномастное общество. Господин Август Анри всегда слыл
хлебосольным хозяином. В прежние времена, вздыхал он, в славные прежние
времена, когда ничего и никого не нужно было бояться – о, какие споры до
рассвета разводила здесь молодежь, какие бывали балы, как много вина лилось
рекой, а еще больше – смеха, звонких молодых голосов, флирта, нечаянных
поцелуев украдкой.
Минуло то
время. Умерла жена, дочери выросли, повыходили замуж, разъехались по дальним
гарнизонам, один из племянников живет в столице и забыл дорогу в нашу
глухомань. Потому и увез сюда беглого каторжника мудрый лорд Лестин, что теперь
здесь, в одном дне пути от Леррена, не стоило опасаться ни любопытных глаз, ни
лишних ушей.
Тем не менее,
гости все-таки приезжали. Раз в три-четыре недели в имение Августа ван Эйрека
заворачивала очередная карета или сам «дядя» отправлялся проведать кого-то из
старых знакомых. Разумеется, молодой повеса Людвиг ехал вместе с ним.
Патрик не
спорил, понимая, что визиты эти – не просто дань вежливости. Присматриваться,
замечать, слушать, втихомолку склоняя на свою сторону… как знать, где может
пригодиться ему кто-то из этих людей; лордов, близких ко двору, у ван Эйрека в
родне не водилось, но… мало ли, как повернется дело.
Но это было и
хорошо, что не водилось, - его никто не смог бы узнать. Только однажды, уже в
апреле, увидев в толпе гостей на именинах троюродной племянницы «дяди Августа»
господина Кристофера ван Эйрека, ректора Университета, Патрик напрягся
внутренне. Впрочем, все обошлось, господин Кристофер, увидев его, заулыбался,
дружески потрепал по плечу и стоящим рядом с ним дамам охарактеризовал
племянника как «несколько ленивого, но способного юношу, подающего надежды».
Дамы благосклонно посмотрели на юного родственника, Патрик скромно потупил
глаза, как полагалось по возрасту, и удостоился одобрительных замечаний,
заявив, что собирается делать карьеру на ниве штатской службы. Случившиеся
рядом две молоденькие девицы восторженно захихикали. Видимо, теперь у девушек
на выданье в чести были не военные, а штатские служаки.
Обычно Патрик
не танцевал – еще не позволяло здоровье, но в тот вечер, поддавшись желанию
выглядеть благонравным племянником, пригласил на танец именинницу – девицу
семнадцати лет с пухлыми розовыми щечками и наивными голубыми глазами. Правда,
через два тура он вынужден был извиниться и проводить даму на место – нога
немедленно отозвалась острой болью, но, кажется, дело было сделано: весь
остаток вечера девица Луиза смотрела на него таким восторженным взглядом, что и
слепому все было ясно. Потом, уже дома, перебирая в памяти события вечера,
анализируя свои реплики и вспоминая разговоры в гостиной, Патрик подумал, что,
наверное, зря так галантно рассыпал ей комплименты. Впрочем, спустя неделю она
забудет его; наверняка у девицы есть жених, они обручены, семья давно подобрала
подходящую партию. А им сейчас вряд ли можно увлечься: после каторги и ранений
Патрик не питал иллюзий по поводу собственной привлекательности, да и мысли его
совсем не в ту сторону бежали, а светская болтовня получалась у него сама
собой.
Как показало
время, он сильно ошибался.
Две недели
выдались дождливыми, и после долгих ливней дороги порядком развезло. Однако к
концу апреля погода, наконец, установилась. Правда, ветер задувал еще холодный,
но солнце уже подсушило дороги, и они стали вполне пригодными для проезда.
Весенняя страда была в разгаре, но местные дворяне, уставшие от вынужденного
зимнего заточения (то метели, то мороз), наверстывали упущенное визитами,
охотами, карточными играми.
Поэтому
Патрик ничуть не удивился, когда, спустя неделю после их с «дядей» выезда на
именины к имению повернула от дороги коляска. Господина ректора Университета и
господина Лиона ван Эйрека, троюродного брата, Август Анри приглашал задолго до
того – поглядеть на выращенные в оранжерее редкие цветы. Название их было столь
мудреным, что даже сам ван Эйрек не мог его выговорить и, улыбаясь, называл их
«прелестницами». Ярко-оранжевые с алыми прожилками, напоминающие садовые лилии
бутоны гордо цвели на твердых, темно-зеленых стеблях в окружении неожиданно
мелких листочков. Садовник Луи, вырастивший «прелестниц», скромно, но с достоинством
стоял поодаль, всей фигурой выражая удовлетворение и гордость: вот, мол, мы
какие, хоть и провинциалы, а выращиваем не хуже столичных-некоторых.
К ужину в
этот вечер подали мясо, приготовленное по особому версанскому рецепту, и
красное южное вино двадцатилетней выдержки. Любуясь игрой бликов на просвет,
Патрик неожиданно вспомнил другое такое же вино, в которое подмешано было
любовное зелье. И усмехнулся. Где она теперь, Анна? Чем обошлась ей та нелепая
выходка?
- Я смотрю,
вы совсем не едите, Людвиг, - нарушил его мысли Лион ван Эйрек. – Вам нужно
больше есть, а вы голодаете.
- Он не
голодает, - с улыбкой поправил его Кристофер, - он мечтает. Не стихи ли вы
складываете, Людвиг?
- Этого добра
за ним не водится, - заступился за «племянника» хозяин.
Господин
ректор едва заметно улыбнулся. Он еще помнил, как по столице ходили переводы
любовных виршей Востока, принадлежащие перу наследного принца.
Патрик
рассмеялся.
- Увы,
господа, мысли мои куда более прозаичны. А именно: влезет в меня еще кусочек пирога
или уже некуда?
Старики
засмеялись тоже.
- Вам,
Людвиг, не скучно в нашей глуши? – полюбопытствовал Лион. – Вы же все-таки из
столицы.
Патрик
неопределенно пожал плечами.
- Когда как…
Но у дяди хорошая библиотека. Да и здесь, помимо того, что глушь, прекрасная
природа. Есть на что посмотреть.
- Да, -
улыбнулся Кристофер ван Эйрек, - а еще местные красавицы…
- Кстати,
насчет красавиц, - оживился господин Лион. – Людвиг, мальчик мой, признайтесь:
чем вы так очаровали мою дочь?
- Простите? –
Патрик недоуменно посмотрел на него.
- Вообразите,
моя Луиза после именин только и говорит, что о вас. А для нее это не
характерно. Мы ведь уже двоим сватам отказали: не по сердцу.
- Вот как? –
поднял бровь хозяин. – И кто же сватался?
- Барон
Фульер и один из наших, местных, захудалый. Там денег много, но род так себе…
Эриден, слышали?
- О! – только
и сказал «дядя». – И что же?
- А то, что
моя дурочка ни на того, ни на другого и смотреть не хотела. Все ей, видишь ли,
принца на белом коне подавай. Начиталась, глупая, заморских романов, вот и
дурит теперь.
- А вы-то на
что? – удивился Кристофер. – Как же почтение к старшим, долг дочерний?
- Да видите
ли, - покряхтел Лион, - она у нас единственная. Да слабенькая, болела много.
Оттого мы ее не неволим. Всему, чему хотела, учили. И рисовать она горазда –
верите ли, иной раз любопытные картинки получаются. И читать не препятствовали.
Вот и результат. Все ей идеал какой-то там нужен…
- Ну и
молодежь пошла, - покачал головой Август.
- И не
говорите! Ну да что уж теперь, - вздохнул Лион. – Ну вот, а с того бала она о
вашем только племяннике, Август, и щебечет. Я уж думаю… - он усмехнулся и
посмотрел на Патрика, - чем вы так очаровали ее, юноша?
Патрик
улыбнулся.
- Не думаю,
чтобы мной сейчас можно было интересоваться, господин Лион.
- Отчего же?
- После
ранений и… - он поймал пристальный взгляд «дяди» и чувствительно прикусил язык.
Едва не сказал «после каторги». Расслабился, твое высочество, едва не влетел. А
ну-ка, будь осторожнее!
- Вы себя
недооцениваете, - покачал головой Лион. – Впрочем, ладно, Людвиг, вы не красна
девица, чтоб вас тут обсуждать. Да, господа, а не поехать ли нам на охоту?
Господин Август, вы как отнесетесь к этой идее?
- Почему бы
нет, - пожал плечами «дядя». – Людвиг уже вполне держится на лошади, да и я бы
с удовольствием проветрился.
Лион хитро
взглянул на Патрика.
- Вот и
отлично. Моя Луиза прекрасная наездница и, полагаю, тоже захочет присоединиться
к нам.
День
понемногу угасал. В раскрытые окна повеяло прохладой. Старики перешли к камину,
только Патрик остался сидеть возле убранного стола, задумчиво глядя в окно.
Закуривая
трубку, Август спросил:
- Отчего вы
не вывезете дочь в столицу, Лион? Для молодой девушки, мне кажется, больше
шансов найти подходящего жениха там, а не здесь.
- Средств не
хватает, - грустно ответил ван Эйрек. – Вы ведь не хуже меня знаете, как дорого
нынче житье в Леррене. Я уж не говорю о нарядах…
- В столице
теперь тоже не все так просто, - хмыкнул Кристофер. – Да и балов стало намного
меньше.
- Отчего? –
удивился Лион.
- Будет война,
- хмуро сказал ректор. – Уже почти точно – будет война.
- С кем? –
тихо спросил Патрик, сжимая пальцы.
Кристофер ван
Эйрек усмехнулся.
- Вот уж не
знаю, с кем сначала, с кем потом. Элалия и Версана – а вероятнее, что с обеими
разом… официального объявления войны не было, но рекрутов набирают – вчера ехал
мимо деревни, слышал: бабы выли, как по покойнику.
- Цены на
железо поднялись, - сказал Август. – Вся тарская добыча, говорят, идет теперь в
оружейни.
- И соль
подорожала, - добавил Лион.
- Да? – удивился
Кристофер. – Не замечал. А что до балов, так теперь у нас, чтобы устроить
званый вечер или бал, нужно специальное разрешение от полиции.
- Как? –
изумленно крякнул «дядя».
- Увы, -
вздохнул Кристофер, попыхивая трубкой. - Политическая благонадежность,
понимаете ли.
- Дожили, -
усмехнулся Август. Встал – скрипнуло старое кресло-качалка, неторопливо
прошелся взад-вперед по комнате.
- А еще, -
Кристофер оглянулся на дверь и понизил голос, - у меня в Университете
арестованы четверо студентов. Сто лет такого не было. Нет, я не спорю, мои
подопечные далеки от идеала спокойствия, но чтобы арест… Можете себе такое
представить?
- С трудом, -
Август пошел вдоль стен, зажигая свечи в высоких подсвечниках. – Неужто
смутьяны какие?
- Очевидно,
нынешний король делает ставку на тюрьмы, а не на науку, - заметил Патрик.
Все трое
собеседников оглянулись на него.
- Нынешний
король по уши увяз в конфликтах с соседями, - проговорил Лион. –Поэтому вполне
объяснимо, что ему некогда заниматься проблемами внутренними.
- Одно другому
не мешает, - Кристофер отложил погасшую трубку.
- Царствие
небесное Его Величеству Карлу Третьему, - вздохнул Лион. – В прежние времена
все было совсем иначе.
- Но мы
ничего не можем изменить, не так ли? – резко спросил Патрик.
- Увы, - Лион
развел руками, сгорбился. – Что мы можем? Это дела большие, государственные.
«Дядя» Август
внимательно смотрел на Патрика. «Не торопитесь, ваше высочество. Спокойнее и не
так быстро», - прочел Патрик в его взгляде.
|