Он осторожно
поднялся, бесшумно прошел к двери в горницу, прислушался. Переплетались
негромкие голоса, слов не разобрать. Жан украдкой перекрестился. И не надо!
Целее будешь…
…Они говорили
долго. Лестин, слушая принца, то морщился, то неслышно вздыхал. О том, что
случилось с ними со времени следствия и суда, Патрик рассказал очень скупо. О
Вете и своей тревоге за нее – подробно… и ему стало легче, когда он не увидел
на лице лорда этой непонимающей, сожалеющей усмешки.
Несколько раз
в комнату заглядывала возмущенная тетка, но, наткнувшись на требовательный,
молящий, отчаянный взгляд Патрика, вздыхала и снова скрывалась за дверью.
Заглянув в третий раз - уже село солнце, сумерки протянулись в комнату, -
Жаклина внесла в комнатку свечу; подошла, провела пальцами по повязкам,
предупредила: «Скоро ужин, а потом перевязка». Патрик кивнул, подавив вздох.
- Что же нам
с вами делать, Патрик, - задумчиво проговорил Лестин, когда тетка вышла.
Патрик
помолчал.
- Пока что
вам нужно уехать из столицы как можно дальше, - неторопливо сказал Лестин. –
Надолго.
Патрик качнул
головой.
- Лорд
Лестин, я не могу. Я должен ее найти. Я понимаю: мне нужно исчезнуть – самое
меньшее на полгода, чтобы обо мне забыли. Но… за полгода я окончательно потеряю
шанс разыскать ее. Сейчас это еще можно сделать, а потом… Бог весть куда могла
Вета уйти или попасть. Сейчас она еще может быть жива, но...
- Патрик, -
очень мягко проговорил Лестин, - давайте не будем делать глупостей. Уехать
сейчас вам необходимо по нескольким причинам. Во-первых, действительно нужно,
чтобы о вас забыли. Хотя бы на полгода. Вы же понимаете это не хуже, чем я.
Патрик кивнул
и невесело усмехнулся.
- Во-вторых,
вам нужно просто отлежаться и окончательно поправиться. И это вы тоже знаете не
хуже меня. Вы не держитесь на ногах, вам необходимо долечиться и окрепнуть. Для
той жизни, которую вам придется вести в ближайшие несколько лет, нужны силы.
Очень много сил, Патрик. Поэтому… ну, вы ведь сами все понимаете, мой принц.
- Понимаю,
лорд Лестин. Понимаю. И все же… Вета – одно из немногих, что еще привязывает
меня к жизни. Она… в ней душа моя. И если, не приведи Господь, с ней что-нибудь
случится… Единственное, на что у меня остается надежда - что она могла-таки
объявиться родителям. Тогда я хотя бы буду уверен, что она в безопасности.
- Я видел
графа Радича месяц назад, - задумчиво сказал Лестин. – Он выглядел чуть лучше,
чем летом, но по-прежнему был удручен и подавлен. Вы ведь знаете, что летом
умерла его жена?
Патрик
прикрыл глаза.
- Нет. Я не
знал… Упокой, Господи, ее душу, - с трудом проговорил он. – А я так мечтал о
той минуте, когда смогу назвать ее матушкой.
- Графиня
Радич была одной из немногих женщин, которых я уважал, - грустно заметил
Лестин. - И… одно время я боялся, что Карел лишился рассудка. Словом, могу
ручаться, он так и не знает о том, что дочь жива.
- Видимо,
Вета не решилась пойти к отцу, - тихо сказал Патрик. – Не знаю уж, из-за чего…
или из-за кого. Мне остается только гадать.
- Теперь уже
и не пойдет, - вздохнул лорд. – Радич выслан из столицы… сразу после вашего… -
он закашлялся.
- Можно и не
спрашивать, за что, - после паузы шепотом проговорил принц.
- Кто знает,
Патрик, может, и не из-за вас – ведь его даже не арестовали, сразу выслали. А
что касается Иветты… не думаю, что девушка могла уйти очень далеко, -
рассудительно проговорил Лестин. – Вероятнее всего, в преддверии зимы она стала
искать себе крышу над головой. Подумайте, Патрик, вспомните: она говорила вам о
каких-нибудь родственниках или монастырях, где могла бы укрыться?
Патрик
покачал головой.
- Нет. Вета
говорила, что есть у нее на Севере какая-то тетка, но… вряд ли. Дорога туда
неблизкая. И потом, Вета ведь, наверное, так и не знает о том, что со мной
случилось. Если ее арестовали… - он суеверно сплюнул через левое плечо, - ну, в
общем, ее ведь не было там, она не видела моей могилы. Она, наверное, тоже меня
ищет.
- Так вы
можете искать друг друга много лет, - вздохнул Лестин. – Но, Патрик, сейчас
главное – не это. Совсем не это.
Патрик
невесело улыбнулся.
- Лорд
Лестин, всякий раз, когда меня заносило, вы один умели возвращать меня с небес
на землю. Но сейчас… наверное, я вырос, правда?
Лестин
улыбнулся и не ответил.
Несколько
минут они молчали. Свеча, потрескивая, оплывала, по потолку протянулись длинные
тени.
- Ладно, мой
принц, - сказал, наконец, Лестин и осторожно погладил его по руке. - Я
постараюсь что-нибудь сделать… узнать все, что смогу. Многого не обещаю, но…
- Спасибо.
- Но обещайте
и вы мне, Патрик…
- Что? –
улыбнулся он. – Лежать тихо и не делать глупостей? Так у меня для этого сейчас
возможности нет.
- Именно.
Лежать очень тихо, лечиться, набираться сил. И ни в коем случае не делать
глупостей: хотя бы до тех пор, пока я не увезу вас отсюда. Нужно устроить все
как можно скорее. Этим людям, если вас здесь не будет, тоже станет спокойнее.
Мне кажется, ваша хозяйка не очень-то рада такому постояльцу.
…Тетка
Жаклина, как выяснилось, была об этой идее другого мнения.
- И думать не
смейте, - решительно заявила она, едва услышав вопрос лорда, когда можно будет
увезти раненого. – По нашим дорогам – такого тяжелого тащить? Вот-вот распутица
начнется… а ну как застрянете на полпути, тогда как? У него только-только раны
закрылись, а вы его по ухабам. Завязнете вовсе.
- Что же
делать? – против обыкновения, не очень решительно спросил Лестин.
- Чего тут
думать-то? Здесь его оставьте пока. Пусть оклемается немножко да на ноги
встанет. Вот как санный путь установится – тогда и скатертью дорожка, а пока… -
она махнула рукой. - Бог не выдаст, свинья не съест.
Лестин
внимательно посмотрел на тетку.
- Я заплачу
вам, сколько скажете, - негромко проговорил он.
Жаклина
кивнула.
- Спасибо,
ваша милость. Нам, скрывать не стану, накладно это, так что деньгам всегда рады
будем. Но вы не сомневайтесь – я его не оставлю. Даром, что ли, столько ночей у
его постели сидела? Жалко ведь, не чужой стал… - она вздохнула.
- Спасибо, -
очень тихо проговорил Патрик.
Когда тетка
вышла, он посмотрел на Жана. Солдат поймал этот взгляд – и решительно тряхнул
головой.
- Права
тетка, ваша милость. Куда вам сейчас ехать, в дороге загнетесь. Ну, а про то,
что… - он не договорил, - так вы не беспокойтесь. Я молчать стану, а Жаклина…
она тоже себе не враг. Да она и не знает вроде.
- Но
догадывается, - заметил Лестин.
- Ничего. Не
дура же она, в конце концов. Промолчит.
Жан
потоптался нерешительно и неловко заметил:
- Вы, ваша
милость, бледный какой… сильно худо?
- Ужинать, -
раздался из-за двери голос тетки. – Поди сюда, Жан, помоги мне на стол накрыть.
А вы, сударь, закругляйтесь-ка. Не все в один раз, оставьте и на потом новости.
Патрик едва
слышно засмеялся.
- Строгая мне
попалась хозяйка…
- А ведь она
права, Патрик – задумчиво проговорил Лестин. – Везти вас куда-то сейчас –
именно сейчас – безумие: вот-вот начнутся дожди. Видимо, придется довериться им
и остаться здесь до зимы.
- Ну, если
Жаклина до сих пор не донесла на меня, то вряд ли сделает это в ближайшее
время. Как она сказала: Бог не выдаст – свинья не съест? – Он опять засмеялся.
- Ох, как не
хочется мне оставлять вас здесь, - вздохнул старый лорд.
- Полно,
Лестин. Это место сейчас – самое надежное из всех, что могли бы быть. Как говорил
один хороший человек, - Патрик помрачнел, - все плохое, что могло случиться,
уже случилось…
- Дай Бог,
чтобы это было так, мой мальчик.
- Лорд
Лестин… - Патрик явно устал и говорил с трудом, прерывисто и коротко. – Моя
сестра… расскажите о ней.
Лорд помолчал,
поглаживая бороду, задумчиво посмотрел на дверь. Потом поправил на лежащем
одеяло и вздохнул.
- Что я могу
рассказать вам, мой принц? Не скажу, что новости эти утешат вас, но, по крайней
мере, она жива и здорова…
Он помрачнел.
- Ее
высочество очень тяжело перенесла смерть Его Величества. После похорон
единственной ее отрадой стали младшие сестры – и Его Величество Август.
Принцесса проводила с ними целые дни… читала, играла, даже гуляла, выпроваживая
нянек. За все месяцы, прошедшие со времени вашего… - он запнулся, - отъезда во
дворце не было ни одного бала, кроме, разумеется, официальных. Мне кажется, ее
высочество жила только надеждой на встречу с вами… она писала вам – но ни одно
письмо ей отправить, насколько я знаю, не позволили.
- Одно, -
тихо сказал Патрик. – Я получил… одно.
-
Поразительно. Значит, она нашла пути в обход официальной почты. Ну, потом был
ваш побег – и Изабель, кажется, поверила, что снова увидит вас. Потом лорд Марч
сообщил ей, что вы живы – это же вы просили его об этом? И я словно увидел
перед собой прежнюю Изабель. Она так смеялась и щебетала, что я понял – она
знает, что вы живы и в столице; ничего иного и быть не могло. Порой мне
становилось страшно – Гайцберг не глупец, он мог сообразить, что к чему, ведь
это было в те дни, когда уже заболел малыш Август. Король болен, а тут – такое
счастье в глазах принцессы… ей повезло, что тогда у лорда-регента было много
других забот. Ну, а потом… - лорд Лестин умолк.
- Говорите.
- А потом
лорд-регент сообщил ей о вашей гибели. Сам. Я… видел ее высочество в тот день.
Честно сказать, я испугался за нее. Мне показалось даже, Изабель не в себе –
так стала она похожа на мать…
- Если бы я
знал… - прошептал Патрик.
- Но через
три дня умер Август – и всем нам стало не до того. Я, правда, старался хотя бы
раз в несколько дней увидеть ее высочество, поддержать ее… словом ли, подарком
ли… Но все же ей было очень тяжело.
- А теперь? –
глухо спросил Патрик.
- А теперь…
не могу сказать, что все очень плохо. Но и что хорошо – тоже не могу. Она…
прежней Изабель больше нет. Да, наверное, это и к лучшему. Нас ждут тяжелые
времена – всех, всех.
Он смолк.
- Лестин… -
проговорил Патрик после недолго молчания. – Это, быть может, покажется вам
странным… но я прошу – не говорите пока принцессе о том, что я жив.
- Почему,
Патрик? – очень мягко спросил лорд.
- Пусть лучше
она оплачет меня один раз, чем вновь обретет и опять потеряет. Все слишком
ненадежно сейчас.
- А вам не
жаль ее?
- Я не хочу
ей нового горя, - шепотом сказал Патрик. – У меня все внутри переворачивается,
когда я думаю, что мои сестры в руках этой скотины Гайцберга. Колобки еще малы
и пока никому не нужны, но Изабель…
- В его руках
не только ваши сестры, мой принц, - тихо заметил Лестин. – В его руках –
страна, которой вы нужны. А Изабель… она-то сейчас в наименьшей опасности.
Говорят, Его Величество собирается – правда, пока это только слухи – взять ее в
жены. Если ее высочество согласится, ей ничего не грозит.
- Что? –
воскликнул Патрик, рывком садясь на постели. – Что?!
Договорить он
не сумел. От резкой боли потемнело в глазах, мир угрожающе поплыл, стало тяжело
дышать. Лестин вскочил, опрокинув табурет, опрометью вылетел из комнаты…
Очнулся
Патрик от негодующего голоса тетки Жаклины и резкой вони от тряпицы, сунутой
ему под нос:
- И дурак же
ты, дурак, - ругалась тетка, проводя пальцами по его повязкам. – И кто ж тебя
надоумил скакать, ты же слабый еще! Ну вот, пожалуйста – все-таки промокли,
потревожил. Ладно, все равно пора уже… Жан, тащи сюда этот поднос! Еще раз если
такое увижу – к постели привяжу, ясно? А вы, сударь, коль не умеете
разговаривать с больными, гуляйте-ка отсюда, пока не позову. А то не пущу в
другой раз. Гуляйте, гуляйте, нечего!
Уходя, Лестин
незаметным кивком головы поманил за собой Жана. В темных, маленьких сенях они
очутились лицом к лицу, и Вельен услышал тяжелое дыхание немолодого и уставшего
человека.
- Спасибо
тебе, солдат, - тихо проговорил Лестин. – Спасибо!
- Да не за
что, ваша милость, - поспешно ответил Жан.
В темноте
зашелестела ткань, приглушенно звякнули монеты.
- Это тебе, -
в руку Жана ткнулся маленький, но увесистый мешочек. – Здесь и золото, и
серебро – чтоб не менять, не светиться. Это тебе – и ей, тетке твоей. Знал бы
ты, рядовой Жан, что ты сейчас делаешь… кого ты спасаешь.
- Да знаю я
все, - так же торопливо проговорил Жан. – Знал с самого начала. Это ж ведь я
его закопать должен был… счастье еще, что живым остался.
- Что я могу
для тебя сделать, Жан?
Солдат махнул
рукой.
- Забудьте
про нас поскорее, ваша милость, вот что лучше всего будет. Мы люди маленькие.
Если, не приведи Боже, его… высочество возьмут… или вас допытывать станут – что
да как, так мне ведь головы не сносить. Да мне-то давно уже ее не сносить, я
командиру солгал и каждую минуту ареста жду, а вот тетка Жаклина… Она-то – лишь
из-за того, что по совести поступить смогла, а не по указу… - он сбился, махнул
рукой. – За нее боюсь я. Мне – не страшно, а вот ей… Так что вы уж не выдавайте
нас, ваша милость. Вы, видно, человек большой – там, при дворе, а все равно все
под Богом ходим. Не вспоминайте про нас – нам другой благодарности не надо. И
заберите его отсюда поскорее, а то уже соседи коситься стали…
- Раньше зимы
– не могу, - чуть виновато сказал Лестин. – Да и Жаклина – слышал же, что она
сказала?
- Ну, до зимы
дотянем как-нибудь. А там… уезжайте, и пусть вам Бог поможет. Нам королевское
спасибо без надобности.
Лестин
нащупал и пожал его руку.
- Это не
королевское, Жан, это от меня – понимаешь? от меня лично – спасибо.
- Видно,
дорог он вам? – неловко спросил Вельен.
Лестин молча
кивнул.
- Ну, если
так, мне спокойнее будет, ваша милость. Значит, не бросите вы его… не только
из-за власти, а еще и – так…
Лестин тихо
усмехнулся.
- А ты
сомневался? Эх, солдат, солдат… Ну, прощай. Пора мне.
Скрипнула
входная дверь. В темных сенях, заглушая запах капусты и дров, еще витал едва
уловимый аромат дорогих духов и тонкой одежды. Жан задумчиво подбрасывал в руке
мешочек с деньгами.
|